Главным политическим событием 2022 года в России стали военные действия в Украине. На их фоне внутренняя политика – особенно регионального и местного уровней – ушла даже не на второй, а на десятый план. К тому же многие популярные СМИ, которые и раньше не баловали читателей вниманием к региональным процессам, были вынуждены прекратить работу или эмигрировать, лишившись значительной части своих связей внутри страны. В результате может создаться впечатление, что политическая жизнь в регионах замерла, а пространства для политической, и тем более парламентской, борьбы не осталось.
Социально-экономическая политика: медленное сжатие
Многие новые процессы, особенно в экономике и бюджетной сферах, действительно пока еще находятся в зародыше. Хотя уже заметен спад промышленного производства, эта тенденция проявляется в регионах очень по-разному и зависит от доли предприятий ВПК в структуре региональной экономики. В бюджетной же сфере на региональном и местном уровне пока вообще сложно подводить какие-то итоги, несмотря на то что в декабре прошло принятие новых бюджетов. Это связано с тем, что региональные и особенно местные бюджеты очень сильно зависят от федеральных средств. Яркий пример – Великий Новгород, где 60 процентов городского бюджета Новгорода являются федеральными деньгами. Здесь городские власти, правда, планируют получить собственных доходов от налогов больше, чем в 2023 году, хотя спад промышленного производства в области в октябре 2022 года к октябрю 2021 составил более 24 процентов, за 10 месяцев – более восьми. Вряд ли на практике ситуация будет развиваться столь оптимистично.
Зависимость муниципалитетов от региональных бюджетов (а регионов – от федерации) обусловлена распределением налоговых поступлений между бюджетными уровнями. Это, с одной стороны, ведет к усилению контроля, в том числе и политического, регионов над органами местного самоуправления, а с другой стороны, порождает конфликты. Например, в Новосибирске (крупнейшем муниципалитете страны) постоянным предметом недовольства остается состояние дорог, остановок общественного транспорта и чистка проезжей части от снега и пыли. Региональные власти обвиняют во всем мэра-коммуниста, а тот, в свою очередь, парирует, что в городской бюджет от региона приходит лишь 20% от собираемого на территории города транспортного налога (налог зачисляется в региональный бюджет), да и те тратятся исключительно на магистральные дороги.
Кроме того, почти у любого города в любом регионе есть неисполненные судебные решения и предписания административных органов на миллиарды рублей (порой, это половина собственных доходов, а иногда – и выше).
Ужиматься местные и региональные бюджеты будут за счет социальных выплат, ремонта дорог и подобных статей. В Ярославской области уже заявили, что социальные выплаты проиндексируют лишь на 5,9 процента – то есть значительно ниже официальной инфляции в 12 процентов. Отказались даже от субсидирования школьных завтраков (10 рублей за завтрак).
В результате даже в богатой Иркутской области (входит в топ-20 регионов по бюджетному обеспечению, в 2022 г. была исключена из числа дотационных регионов) стоят острые проблемы с состоянием социальной сферы. На март 2022 года в школах региона не хватало около двух тысяч учителей, а в декабре в школах одного из районов отменяли занятия из-за отсутствия учителей-предметников. Дефицит врачей составлял 38%.
В такой ситуации у региональных властей возникает соблазн сделать две вещи: забрать часть полномочий на региональный уровень и объединить муниципалитеты в более крупные образования, сократив таким образом расходы на управленческий аппарат и социальную сферу. Обе стратегии ведут к сокращению ресурсов, распределяемых местными чиновничьими сетями и болезненным сокращениям рабочих мест, что для сельской местности и малых городов является критическим – в небольших населенных пунктах это может быть прямым путем в безработицу и нищету для людей, обладавших на этих территориях каким-то статусом.
Конфликты элит
Как показывает опыт регионов, где объединение муниципалитетов уже прошло или происходит прямо сейчас, это ведет к острым конфликтам. В Ярославской области власти региона хотят на 30% сократить муниципальных служащих, в результате чего их представители начинают идти на прямые конфликты с региональными властями – в результате в Пошехонье в ноябре 2022 г. сразу несколько депутатов сложили полномочия вместе с председателем – коммунисты поссорились с единороссами и таким образом долго блокировали принятие бюджета на следующий год; в Ростове главой города избрали совсем не того кандидата, которого публично поддерживал губернатор; в Угличе депутаты тоже отказались голосовать за губернаторского сити-менеджера; аналогично – в Переславле Залесском.
Отмечу, что недовольство объединением или лишением полномочий выказывают не только элиты, но и граждане – там, где было действительно самостоятельное местное самоуправление. Например, прямо сейчас в Подмосковье стартовал процесс объединения двух наукоградов – Пущино и Протвино – с промышленным Серпуховым. Протвино и Пущино проектировали как города «повышенной комфортности» по последнему слову советской модернистской урбанистики для занятий фундаментальной наукой. Это города существенно отличаются от соседнего Серпухова не только в плане благоустройства, но и политически. Видимо, в связи с особым сообществом, которое проживает в них (в Пущино находится кластер из девяти биологических институтов и радиоастрономическая обсерватория РАН, а в Протвино — Институт физики высоких энергий), здесь практически не фальсифицируют выборы, а их итоги свидетельствуют о протестных настроениях: там нередко КПРФ обходила «Единую Россию», а на местных выборах у администраций есть постоянный риск потерять контроль над представительными органами — жители избирают большое количество независимых депутатов. В итоге местные наблюдатели сообщают о довольно активном протестном «бурлении».
Практика показывает, что при наличии сплоченных местных элит процесс объединения может привести не к усилению, а ослаблению контроля властей над территорией. Показателен в этом плане пример карельской Сортавалы, где в 2020 году после объединения города и района на волне недовольства этим решением большинство в горсовете объединенного муниципалитета (10 мест из 17) получили представители команды оппозиционного мэра, выдвинутой «Справедливой Россией».
Бунт сетей муниципалов, как в Ярославской области – это пока все же исключение. Гораздо чаще в корне проблем властей лежат именно межэлитные конфликты. Однако отметим, что они стали часто выплескиваться именно в парламентскую плоскость.
Например, 2 декабря 2022 г. депутаты Думы Надеждинского района Приморского края отказались во втором туре поддержать и.о. главы района Дениса Катренко. Надеждинский район небольшой по численности, около 40 тысяч человек, но находится недалеко от Владивостока и в нем есть интересы разных групп влияния. При этом сам регион тоже сложный – выборы 2018 года помнят многие (скандал с фальсификациями, в результате которого фактическую победу отобрали у кандидата от КПРФ Андрея Ищенко, отменив итоги выборов). В результате на выборах победил срочно отправленный туда Кремлем Олег Кожемяко – очень жесткий политик. Но в 2021 году КПРФ на выборах в региональное заксобрание победила «Единую Россию» во Владивостоке, после чего отделение было зачищено. Самый яркий коммунист, Артем Самсонов, теперь осужден по абсурдному делу о совращении малолетних, а несостоявшийся губернатор от КПРФ Ищенко находится в СИЗО по экономической статье.
Несмотря на это, в Надеждинском районе утвердить главу не могут уже 11 месяцев. 2 декабря состоялось голосование, прошедшее в два тура. В первом никто не смог набрать необходимого числа голосов, а во втором туре за кандидатуру и.о. главы Дениса Катренко проголосовали лишь шесть депутатов, а против – восемь.
Дума Надеждинского района очень пестрая. В 2018 году выборы в нее сопровождались скандалами: голодовками и митингами. В результате в нее почти в равных пропорциях прошли справедливороссы, представители «Единой России» и КПРФ. Потом в КПРФ, получившую четыре из 15 мест, влились еще два эсера. Эти шесть депутатов регулярно саботировали рассмотрение ряда вопросов (в 2019 году думу из-за этого даже чуть не распустили). Но теперь таких депутатов-«протестантов» стало уже не шесть, а восемь.
Местные наблюдатели говорят, что все дело в одном человеке – Валентине Паке. Это местный влиятельный политик. Его своим советником назначал Кожемяко после «победы» на выборах, а сам Пак руководил депутатским блоком «Единой России» и эсеров в районной думе. Его дочь – председатель комитета краевой общественной палаты и союза предпринимателей «Южноприморский». Сам Пак – бессменный председатель Ассоциации корейских организаций Приморья, участвовал во встрече Путина с Ким Чен Ыном.
Иными словами, это авторитетный в районе человек, у которого был свой кандидат на должность главы района – глава Надеждинского сельского поселения Станислав Прохоров.
Еще более громкий скандал, причем не на местном, а уже на региональном уровне, произошел в конце ноября в Северной Осетии – Алании, где от поста вице-спикера республиканского парламента прямо на пленарном заседании отказался Арсен Фадзаев. Фадзаев – очень влиятельный в республике политик: в 2003 году он выиграл одномандатный госдумовский округ от СПС, потом возглавил «Патриотов России» и с ними в 2012 году получил на региональных выборах немыслимые 26,6%. Затем он вошел в коалицию с властями и его люди получили значимые посты. Но недавно главой республики стал Сергей Меняйло – адмирал Черноморского флота, который уже побывал губернатором Севастополя и полпредом президента России в СФО. И в Севастополе, и в Сибири его политика вызывала массу вопросов и раздражения.
В итоге общего языка Меняйло и Фадзаев, похоже, не нашли и в этом году в списки контролируемой Фадзаевым на региональном уровне «Справедливой России» попали представители обиженных губернатором элитных групп. Партия набрала 14%, став второй, но рассчитывала на большее и на заседании парламента Фадзаев в яркой речи обвинил власти в фальсификации, сложив полномочия вице-спикера. Причем, уже после этого, 13 декабря, один из членов его команды – Асланбек Хадарцев – получил пост председателя парламентского комитета по бюджету, налогам, собственности и кредитным организациям.
Конфликты стали возникать практически «на пустом месте» – по инициативе самих властей. Так, за первые дни 2023 года сразу в двух регионах областные депутаты получили выговоры от руководства «Единой России» и губернаторов из-за публикаций постов о новогоднем отдыхе за границей.
Сначала секретарь Генсовета «Единой России» Андрей Турчак пригрозил «кувалдой Пригожина» курскому областному депутату Максиму Васильеву, отдыхавшему в Мексике, а затем досталось вологодскому областному депутату Денису Долженко, побывавшему в ОАЭ. Причем оба депутата связаны с партией не очень тесно – оба избирались по одномандатным округам (Долженко вообще раньше от эсеров мандат получал).
Кроме того, депутаты непростые. Васильев – потомственный депутат. Его отец был областным депутатом четыре предыдущих созыва (сын в это время в городском совете сидел). Жена Васильева тоже получила мандат от «Единой России». По декларации за 2019 год у них было больше 160 земельных участков общей площадью почти 40 гектаров. Денис Долженко – зампредседателя комитета по экономполитике и собственности (важный комитет) и тоже не бедный человек, да и отдыхал он, похоже, как пишет SOTAvision, с дочкой Шойгу. Так что, Турчак, очевидно, немного поспешил, не разобрался.
В результате депутаты были все же исключены из фракций, Долженко потерял пост в комитете, но инициаторы скандалов, в которые были вовлечены не только Турчак, но еще и губернаторы, были вынуждены смириться с тем, что ни один из двух депутатов не сложил свой мандат.
Власти уже заявляют о том, что у них возникают проблемы с привлечением к участию в выборах предпринимателей (по крайней мере, именно этим объясняется инициатива по отказу от публикации деклараций депутатов). Показательно, что в предыдущие годы администрации, наоборот, стремились сократить число бизнесменов. Однако предприниматели при участии в выборах вкладывали свои финансовые средства, а также приводили на избирательные участки подконтрольных им сотрудников, поэтому в условиях сокращающихся бюджетных средств не исключено, что привлекательность предпринимателей на выборах для властей вновь возрастет.
Опасения властей
Не удивительно, что на этом фоне региональные власти часто не уверены в своих силах на предстоящих в 2023 году выборах и стараются уже сейчас свести риски поражения к минимуму. Показательны в этом смысле бои за отмену прямых выборов мэра в тех немногих административных центрах регионов, где такие выборы сохранились. До недавнего времени таких городов в России было всего семь: Абакан, Анадырь, Новосибирск, Томск, Улан-Удэ, Хабаровск и Якутск.
27 октября Томская областная дума отменила выборы мэра Томска, которые должны были быть назначены на январь. Однако прошло все совсем не спокойно – случился настоящий политический триллер, от которых в России уже отвыкли.
В конце июля осудили предыдущего мэра Томска Ивана Кляйна за злоупотребление полномочиями. По закону горожане должны были выбрать его преемника не позднее 29 января 2023 года, а выборы назначить – за 80-90 дней до дня голосования. Все ожидали, что Томская городская Дума примет соответствующее решение на своей сессии 11 октября. Однако этого не произошло. Спикер гордумы Чингис Акатаев тогда успокаивал: «Никакой у нас спешки с назначением даты выборов не существует… Мы вполне можем рассмотреть вопрос и 1 ноября. Никуда мы не опаздываем». Как стало ясно позднее, спикер облдумы откровенно врал избирателям.
Уже в течение следующей недели в городе началось активное обсуждение отмены прямых выборов. В результате, когда стало известно, что областная Дума собирается на своей сессии 27 октября отменять выборы мэра, томские эсеры потребовали срочно созвать внеочередное заседание гордумы и назначить выборы до того. Городским депутатам даже удалось собрать необходимое количество подписей депутатов, однако руководство гордумы отказалось назначать заседание, и 27 октября областные депутаты выборы отменили. Отмену выборов оправдывали так называемой СВО и потребностью в экономии денег, однако в реальности, похоже, власти не были уверены в итогах выборов.
Томск – непростой для властей город: здесь прошли первые прямые выборы мэра города в новейшей истории России, а по итогам выборов 2020 года «Единая Россия» получила здесь всего 11 мест из 37 (при голосовании на пост председателя Думы 15 депутатов поддержали сторонницу Алексея Навального Ксению Фадееву, на которую позднее было возбуждено дело по «экстремистской» статье).
Такие же опасения, вероятно, заставили говорить о возможной отмене прямых выборов мэра Хабаровска, которые должны были состояться в следующем году. Хабаровский край – тоже проблемный для Кремля регион: не случайно там в 2018 году на губернаторских выборах победил Сергей Фургал, который стал очень быстро набирать популярность, в том числе и за пределами региона.
В результате Фургала арестовали по делу об убийстве почти 20-летней давности. Однако несмотря на то, что Фургал уже больше двух лет находится в СИЗО, он остается политическим центром региона – само его нахождение в тюрьме оказывает прямое влияние на политическую жизнь края. Например, 26 октября было сорвано заседание городской думы Хабаровска, на котором ее председателем чуть не стал бывший участник команды Фургала. Заседание были вынуждены прекратить после того, как его спешно покинули депутаты от ЛДПР и часть представителей «Единой России» (кстати, часть однопартийцев нарушили дисциплину и не ушли). Через несколько дней шестерым депутатам городской думы Хабаровска, выступавшим против назначенного Кремлем губернатора Дегтярева, пришли мобилизационные повестки. Среди получивших их и те, кто не проходил военную службу, и люди с категорией «В» в военном билете (с серьезными заболеваниями).
Поставленный на смену Фургалу губернатор Дегтярев популярностью совсем не пользуется, а город контролировать хочет – это примерно половина населения края и соответствующая доля в его экономике. В такой ситуации возникает и понятное желание избежать выборов.
Разговоры об отмене прямых выборов идут и в Новосибирске, который уже второй срок возглавляет коммунист Анатолий Локоть (особенно активно они начались в январе 2023 года – за отмену выборов уже выступила региональная общественная палата, запущена активная информационная кампания в СМИ и соцсетях). Новосибирск – крупнейший муниципалитет страны, а его мэр, порой, пользуется в регионе большим влиянием, чем губернатор.
Предстоят в следующем году и выборы мэра Абакана, вместе с главой республики Хакасия, которым в 2018 году тоже сенсационно стал коммунист Валентин Коновалов.
Подготовка к выборам
2023 год станет годом больших выборов – в сентябре пройдет самая крупная кампания региональных и местных выборов в пятилетнем политическом цикле (от выборов Госдумы до выборов Госдумы). Если оставить за скобками выборы, которые российские власти могут объявить в зоне российско-украинского конфликта, то остается 18 прямых выборов губернаторов (Хакасия, Якутия, Алтайский, Красноярский, Приморский края, Амурская, Воронежская, Ивановская, Кемеровская, Магаданская, Московская, Нижегородская, Новосибирская, Омская, Орловская, Псковская, Самарская, Тюменская области, Москва и Чукотский АО). В большинстве регионов губернаторы работают первый срок. Исключение составляют только Чукотка (с 2008 года), Москва (с 2010 года) и Подмосковье (с 2012 года).
Выборы региональных парламентов пройдут в 16 регионах (Башкортостан, Бурятия, Калмыкия, Хакасия, Якутия, Забайкальский край, Архангельская, Владимирская, Ивановская, Иркутская, Кемеровская, Ростовская, Смоленская, Ульяновская и Ярославская области, а также НАО).
Кроме того, в Хабаровске должны пройти прямые выборы мэра города (если не отменят), а в Майкопе, Магасе, Абакане, Якутске, Красноярске, Архангельске, Белгороде, Волгограде, Новгороде, Рязани, Екатеринбурге и Тюмени будут выбирать городские парламенты.
Это довольно сложный для властей набор избирательных кампаний (именно пять лет назад, в 2018 г., случились сенсации на губернаторских выборах в четырех регионах).
И практически сразу, в декабре, официально стартует президентская избирательная кампания 2024 года.
В конце декабря-январе стартовала подготовка к проведению выборов. Прямо сейчас активно идет изменение избирательных систем в регионах (уменьшается пропорциональная часть и увеличивается мажоритарная). Кроме того, весной 2023 года почти одновременно заканчивается срок действия предыдущей нарезки округов (уже сейчас появляются свидетельства джерримендеринга в виде «лепестковой нарезки») и срок полномочий нынешних составов избирательных комиссий по всей стране (почти 100 тысяч УИКов).
Возобновилось также активное обсуждение размера «муниципального фильтра» на губернаторских выборах. 26 января едва не произошла сенсация вполне федерального масштаба. КПРФ на Алтае неожиданно почти удалось смягчить показатели «муниципального фильтра» на предстоящих в сентябре выборах губернатора Алтайского края. «Единая Россия» после выборов 2021 года не имеет в региональном парламенте большинства. КПРФ предлагала снизить фильтр в Алтайском крае с 7% до 5%. В результате 30 депутатов проголосовали за снижение, а против – лишь 29. Но этой победы не хватило для принятия решения – нужно было набрать 35 голосов. И, в принципе, это было возможно. Два голоса не дали «независимые» депутаты, избранные изначально от КПРФ, но затем исключенные из фракции за поддержку бюджета. Еще три депутата (одна эсерка, ранее руководившая отделением ЛДПР, и два представителя «Коммунистов России») не пришли на сессию – и тут тоже можно представить, что расклады могли быть иными. По сути, вопрос висел на волоске и мог решиться иначе. А была бы на тех выборах яка в регионе повыше, то вообще расклад мог быть иным.
Но на этой же неделе есть пример обратного. В Приморском крае наоборот власти смогли без какой-либо борьбы повысить фильтр с 5% до 8%.
КПРФ на Алтае добивалась еще и проведения опроса среди избирателей края по поводу использования онлайн-голосования на предстоящих сентябрьских выборах, но по формальным основаниям не смогла его добиться. Но повод для разговора о недостатках системы ДЭГ в регионе, где про нее пока не слышали, вполне использовали. В Хакасии, где такой опрос инициировала избирательная комиссия, он использовался, наоборот, в целях оправдания внедрения онлайн голосования – сам опрос проводился исключительно онлайн.
Отдельный сюжет, связанный с выборами, разворачивается вокруг участия в них лиц, вернувшихся из зоны военных действий. Речь в данном случае не может идти о бывших заключенных – на них действует лишение пассивного избирательного права, которое продолжается еще 10 лет для осужденных по тяжким статьям и 15 лет для осужденных по особо тяжким после погашения или снятия судимости (снятие судимости, если это отдельно не оговорено в акте помилования, происходит спустя восемь и десять лет после окончания срока заключения соответственно). В реальности речь пойдет о действующих депутатах и их потенциальных, вполне системных, приемниках, которые посещают зону конфликта формально (подобно Рогозину). Так, в пресс-службе Курултая Башкирии уже сообщили, что в военных действиях уже участвуют 33 депутата различного уровня – от муниципальных советов до республиканского парламента. Среди них есть как мобилизованные, так и добровольцы. Остальные депутаты, по словам спикера Константина Толкачёва, «задействованы в решении задач, связанных с проведением СВО»: они разрабатывают и принимают законы по поддержке военнослужащих и членов их семей, держат связь с волонтерами, которые хотят помочь фронту.
Еще в декабре 2022 года из Республики Алтай автору этой статьи писали, что местных единоросов и молодогвардейцев отправляют поближе к фронту, фотографируют там с автоматами, снимают сюжет, где они хвалят еду и снабжение мобилизованных, а потом героями отправляют назад. Именно это и будет реально работающая схема. Так, в Хакасии уже вовсю прочат в кандидаты в губернаторы бывшего спикера иркутского областного заксобрания Сергея Сокола, который еще в октябре ушел добровольцем. Ему придется противостоять победившему в 2018 году на очень жестких выборах молодому коммунисту Валентину Коновалову.
