Захват в Украине Чернобыльской и Запорожской АЭС российскими войсками, причем последней – в ходе ожесточенного боя, вызвавшего пожар на станции, – может привести к крупнейшей радиационной катастрофе. Эксперты по ядерной энергетике рассказали Тимуру Олевскому о том, в каком состоянии находятся сейчас захваченные станции.
В год большой войны, развязанной Россией против Украины, атомная энергетика пережила череду невиданных доселе событий, радоваться которым, впрочем, не хочется.
В Украине есть пять крупных объектов ядерной энергетики – четыре действующие атомные электростанции, и пятая, законсервированная в 2000 году, аварийная Чернобыльская АЭС, которая находится в зоне радиоактивного заражения после взрыва 4-го реактора в апреле 1986 года. Сам реактор укрыт уникальным сооружением, выстроенным Украиной на деньги европейских доноров, а вокруг станции открыт действующий могильник ядерных отходов. Это очень краткое описание объектов ядерной инфраструктуры, находящихся в зоне отчуждения, которая стала плацдармом для наступления российских войск на Киев, Житомир и другие города Украины. Чернобыльская АЭС, полностью прекратившая работать в 2000 году, оказалась первой атомной электростанцией, захваченной во время агрессивных действий другого государства, но это было только начало.
В советское время на территории современной Украины были построены еще четыре АЭС: крупнейшая в Европе Запорожская, включающая 6 реакторов водо-водяного типа мощностью 1000мВт каждый, Ровенская (четыре таких же рабочих реактора), Хмельницкая (два рабочих реактора из четырех планировавшихся) и Южно-Украинская АЭС (три рабочих реактора). К январю 2022 года, вследствие ценовых манипуляций России на рынке газа и скудного бюджета, Украина второй раз за всю историю запустила все 15 действующих атомных реакторов для выработки электроэнергии, которой хватило, чтобы компенсировать фактический запрет на импорт электроэнергии из России.
«Первый в мире военный захват атомных станций»
3 марта 2022 года колонны российской техники, несколько дней стоявшие у границ города Энергодар, где расположена самая крупная в Украине Запорожская АЭС с включенными энергетическими установками, пришли в движение и войска начали бой за контроль над станцией. Запорожская АЭС стала первой действующей атомной станцией, захваченной во время войны армией другого государства. К счастью пожар, который в ходе сражения начался на технической площадке АЭС, не затронул инфраструктуру реакторов, но он уничтожил контрольно-обучающий центр, необходимый для обучения персонала станции.
Вообще мы становимся свидетелями первого в мире военного захвата атомных станций, говорит физик–ядерщик, эксперт центра «Беллона» Андрей Ожаровский:
«Сначала российскими войсками была захвачена Чернобыльская атомная станция. Она не работающая, но там есть реакторы в стадии вывода из эксплуатации, есть хранилище радиоактивных отходов, в том числе жидких. Теперь силовой захват Запорожской атомной станции. Опасность военных действий рядом с атомной станцией понятна — в случае преднамеренного или непреднамеренного обстрела могут быть повреждены хранилища отработавшего ядерного топлива, реакторные здания. Да, они закрыты бетонным колпаком, но он бесполезен в случае использования крупнокалиберных артиллерийских систем, в случае использования «Ураганов», крылатых ракет. Я подчеркну возможность непреднамеренного повреждения реакторных зданий — средства радиоэлектронной борьбы могут ослепить крылатую ракету, и она попадет мимо цели; может ошибиться наводчик системы «Ураган», перепутает координаты и площадной залп все там разнесет. На Запорожской АЭС шесть реакторов в ряд, там хранилище отработанного ядерного топлива, контейнерное хранилище, все это при повреждении в случае боевых действий представляет радиационную опасность. Вы видели карты, сделанные австрийцами для мирного времени, когда реактор взрывается по мирным причинам, как Чернобыль? Они слегка приуменьшены, но мы понимаем, куда стронций, плутоний, уран и йод, которые могут выйти из реактора, смогут долететь. Все будет зависеть от погоды».
На Запорожской станции стоят водо-водяные реакторы, в которых вода под давлением сдерживается стальным корпусом реактора и первым контуром. В случае повреждения первого контура жидкая вода при температуре 300 градусов под давлением 15-16 мПа будет просто выдавлена во внешнюю среду, выйдет парогазовым столбом, наполненным радионуклидами, и будет разноситься ветром и выпадать на поверхность.
«Нельзя нанять людей в одной стране, чтобы они управляли атомной станцией в другой»
Стресс, в состоянии которого находится персонал захваченной станции, — сам по себе огромный фактор риска, считает Ожаровский. Он поясняет, что ядерный реактор — это устройство, которое находится в очень сложном и даже «противоестественном» термодинамическом равновесии:
«Реактор так устроен, что он взрывается сам по себе, люди ежесекундно это предотвращают, регулируя ход цепной реакции. К опасности преднамеренного или непреднамеренного обстрела добавляется возможность ошибки персонала. Операционный персонал — это люди, и мы не понимаем, как Россия будет управлять Запорожской атомной станцией, если та будет захвачена и не будет принадлежать Украине. Они будут заставлять их работать под дулом автомата? Может быть, они завезут специалистов Росатома, у них есть аналогичные реакторы, но все АЭС отличаются друг от друга, они проходили разные типы модернизации, и мне кажется, что невозможно просто нанять людей в одной стране, чтобы они управляли атомной станцией другой страны. Кто будет управлять реакторами, хранилищами? Даже заглушенный реактор требует прокачки воды. Фукусимские реакторы были заглушены автоматикой в штатном режиме, а потом начали один за другим взрываться из-за нарушений в системе охлаждения. Остаточное тепловыделение — это та еще штука».
К моменту захвата Запорожской АЭС на Чернобыльской АЭС 9 суток без смены работали специалисты, оказавшиеся в 17:00 24 февраля на работе, объясняет народный депутат, член постоянной делегации парламентской ассамблеи Украины в НАТО, Людмила Буймистер:
«Там остался персонал Чернобыльской атомной электростанции, 95 человек, которые работают сейчас круглосуточно и без смен. Подходит тот критический момент, когда возможны просто человеческие ошибки из-за фактора усталости, морального состояния, и в принципе люди реально находятся в заложниках. Связи с ними на сегодняшний день у Украины нет. Связь осуществляется только с разрешения «орков»… с разрешения командования оккупационных войск, — поправляется она. — Понятно, что моральное состояние людей имеет критическое значение. Украина утратила также возможность осуществлять любые действия по контролю ядерной безопасности на этом объекте. В соответствии со всеми регуляторными актами сегодня уже можно констатировать, что Чернобыльская электростанция пребывает фактически в состоянии аварии».
«Укрытие» ЧАЭС — сложное технологическое сооружение, на котором до сих пор не работали российские специалисты, их и в Украине совсем немного. А «зона» вокруг реактора реагирует на присутствие военных, объясняет Буймистер:
«Мы уже видим по снимкам, что танки ездят везде, даже по могильникам. Радиационный фон с момента захвата Чернобыльской зоны уже поднялся в восемь раз. Аппаратура измерительная время от времени выходит из строя, ее работу восстанавливают и пока измерения нам доступны. Украина не может осуществлять никаких действий по контролю над безопасностью этой зоны, не может выполнять в том числе и международные обязательства Украины перед МАГАТЭ».
«Если Россия захватит и оккупирует Чернобыль официально, то она должна будет нести миллиардные расходы ежегодно на поддержание в менее опасном состоянии этой кучи радиоактивных отходов, которую собой представляет сейчас станция, — объясняет Ожаровский. — МАГАТЭ фактически самоустранились, у них на сайте есть вкладка «Украина», и если в первом заявлении есть ссылка на то, что военные действия вокруг атомных станций — это нарушение устава МАГАТЭ и ООН, то дальше они как-то перестали это писать. 24-го числа генеральный директор заявил, что в 2009 году было принято решение, гласящее, что «любое вооруженное нападение или угроза нападения на ядерные установки, используемые в мирных целях, представляют собой нарушение принципа устава ООН, международного права и устава агентства». Видимо, после этого Россия так на них надавила, что дальше они перестали эту фразу вставлять. Нападение было? Было. На Чернобыльской станции перестрелки были, никто там мирно ее России не отдал. Сейчас меня разбудили звонки, что горит ядерная станция. Пока горят какие-то вспомогательные сооружения. В принципе то, что генеральный директор описал в виде нападения на ядерные установки, — это состоялось впервые в истории. Я уже советовал какому-то СМИ, что надо подавать на включение генштаба РФ в Книгу рекордов Гиннеса как на первую организацию, захватившую чужую атомную станцию».
АЭС дают примерно 55% всей энергии Украины, работая не на полную мощность. Сейчас, в условиях войны, электроэнергии нужно не столько, как раньше, но потеря станций приведет к энергетическому голоду на ряде территорий, утверждает Андрей Ожаровский.
«Я не понимаю, какой дальше план у оккупирующей стороны, — говорит он. — Как она будет нести ответственность за поддержание в работоспособном состоянии гражданской инфраструктуры, в том числе энергетической, водопроводов, пищевой и так далее. Пойдет Россия на перезапуск под своим флагом Запорожской станции? Заново наймет персонал, подкупит его или заставит, или сама будет сама снабжать Украину и восстановит линии электропередачи? У нас избыток электроэнергии и нету такого спроса, потому что промышленность не растет. Удвоения ВВП не состоялось, а удвоение производства электроэнергии почти получилось, так что у России избыток электричества в европейской части страны».
«Если не вывозить топливо, реакторы придется глушить»
Украине достались станции Минатома Советского Союза, Минсредмаша, они современники российских, 80-х годов постройки — «советское старье, из которого выжимаются последние соки», утверждает Ожаровский. Они уже работают свыше положенного разработчиками реакторных установок времени, как и российские станции.
«Россия поставляла Украине топливо, которое та постепенно заменяла на американское, — продолжает ядерщик. — Росатом пытался распространять фейки о том, что нельзя поставлять топливо на атомные станции, которые мы сами не строили, и в это же время сам поставлял топливо в Швецию и Швейцарию. Хмельницкую станцию в 90-е годы чуть ли не Росатом хотел достраивать, и Украина была готова, но после 2014 года это стало невозможным. Технологически это [станции] то же самое, но есть нюансы — ни один реактор не похож на другой, у них небольшие изменения и отклонения в проектах. Я не могу себе представить, что если инженеры украинские откажутся работать, то российские просто войдут и продолжат».
Станции находятся в рабочем состоянии, их остановка может быть выгодна России для продажи излишка своей электроэнергии, но у них достаточно ресурса для работы в энергосистеме Украины, которая накануне войны практически закончила подключение в единую энергосистему Евросоюза, утверждает Людмила Буймистер:
«Из пятнадцати реакторов на десяти была проведена модернизация и их срок эксплуатации был продлен на 10 лет. По пяти реакторам таких работ не проводилось и их плановое начало вывода из эксплуатации, если не проводить модернизацию, то это 2027 год и далее каждые два года по одному блоку из пяти оставшихся, на которых теоретически можно провести модернизацию и продлить срок эксплуатации ещё на 10 лет, что является стандартной практика МАГАТЭ. Но приреакторные бассейны выдержки (место временного хранения ядерного топлива) могут переполниться. Они есть при каждой станции, там отработанное топливо охлаждается. Когда топливо выгружают, оно очень горячее, потом оно остывает и его вывозят. Сейчас эти радиоактивные вещества будут оставаться там, потому что логистика нарушена. По нормам МАГАТЭ в театре военных действий запрещена перевозка любых материалов, создающих риск облучения. У МАГАТЭ надо запрашивать мониторинговую миссию для открытия зеленых коридоров для перевозок. Топливо не может там находиться вечно. Если его не вывозить, реакторы придется глушить».
«Ответственность должны нести все»
«Если там произойдет какая-то неприятность, то будет не один Чернобыль, — уверен второй директор ЧАЭС Михаил Уманец. — Больше всего я бы хотел, чтобы это знали наши, начиная от Зеленского, когда принимают решения. Не дай бог что-то случится с реакторами — хватит всем. Все будут бежать, но весь народ не убежит. Весь Советский Союз закрывал один блок. Я не знаю, что сделать, чтобы русские никуда больше не лезли, сдать станцию им под ответственность? Но не дай бог погасят две станции — мы долго будем сидеть без света. Не знаю сколько, но не день, не два и не три, и даже не неделю. Компенсировать это абсолютно нечем. За это должны взять ответственность и Россия, и Украина. Самая большая угроза от АЭС сегодня в двух аспектах: остановка блоков приведет к энергетическому коллапсу в Украине и ядерная опасность. Да, она для всех опасна, но прежде всего для нас».
Персонал не может себе позволить перестать работать, даже находясь в заложниках, заключает Уманец:
«Давайте откроем коридор, они уйдут и — атомная авария. Самая главная задача персонала в любых условиях — обеспечить безопасность эксплуатации станций. Это исходная позиция. Это будет вклад Украины в общую безопасность, а по большому счету должны нести ответственность все — и Украина, и Россия, и МАГАТЭ, и Запад. Это прекрасно знает МАГАТЭ, и я не знаю, кому я читаю лекцию».
